Одна из вещей, которой учит мета-модель — это задавание вопросов специфицирующих процесс, обозначаемый глаголом «пугает». «Как именно он пугает вас? „ „Как именно вы узнаете, что вы испытываете депрессию, вину или фобию? « «Знать“ -это еще одно слово, подобное слову «пугать“.
Оно не специфицирует процесс. Так что, если я скажу: «Я ДУМАЮ, что у меня есть проблема», это ничего не скажет вам о процессе. Если вы спросите: «Да, но как вы об этом думаете? „, человек сначала ответит: „Что? « Но, пройдя через начальный шок от того, что ему задали столь странный вопрос, он начнет демонстрировать вам процесс, сначала невербально. Он скажет: «Ну, так прямо и думаю“ (глаза и голова идут прямо влево вверх). Или: «Ах, я не знаю. Вы знаете, это просто мысль, которая ко мне пришла“. (глаза и голова идут влево вниз). Комбинация использования неспецифических глаголов и невербальной спецификации — движение глаз и тела — даст вам ответ на вопрос, будет ли этот ответ осознанным или нет.
Если вы будете продолжать задавать вопросы, человек обычно осознает процесс и объясняет вам, что происходит, хотя делает это с пренебрежением к вам, поскольку каждый убежден, что у всех процессы протекают точно также, как и у него. Один известный терапевт очень серьезно сказал нам однажды: «Каждый взрослый, интеллигентный человек всегда мыслит образами» Но это утверждение касается только ЕГО.
Это его способ организации большей части своей сознательной активности. И более чем к половине населения этой страны его утверждение не имеет никакого отношения.
Очень часто на подобных семинарах люди задают вопросы такого типа: «Что вы делаете с теми, кто находится в депрессии? „ (указывает на себя). Слова „с теми“ неспецифированны, они не имеют референта в опыте, но невербальная коммуникация в этом случае весьма специфична, и люди делают то же самое с другими вербальными процессами. Если вы научитесь идентифицировать невербальные признаки, вам станет совершенно ясно, как работает процесс. Человек обычно приходит и говорит: «Ну, у меня есть проблема“, а его невербальное поведение уже демонстрирует вам, как он ее продуцирует.
Итак, вопросы типа «Как именно? „ или «Как вы узнаете? « обычно дают вам полную невербальную спецификацию процесса, через который проходит человек. В «структуре магического“ содержится полная спецификация того, как задавать соответствующие вопросы, используя метамодель.
Один наш студент научил мета-модели сестринский персонал одной больницы так, если пациент говорил: «Я уверен, что мне станет хуже», или «Я больше не смогу подняться», сестра спрашивала его: «Как вы об этом узнаете? « и продолжая затем задавая вопросы по мета-модели помогая пациенту осознать ограниченность своей модели мира.
Результат состоял в том, что средний срок пребывания больных в этой больнице снизился с четырнадцати до двенадцати дней.
Вся идея мета-модели дает вам возможности систематического контроля над языком. Когда мы начали обучать мета-модели наших студентов, результат был следующий: сначала они ходили и мета-моделировали друг друга, примерно в течении недели. Затем они начали слышать, что говорят они сами. Иногда они останавливались на середине фразы, поскольку начинали слышать себя. Это — еще одно свойство мета-модели: она учит слушать не только других людей, но и себя.
Затем произошло следующее: они обратились внутрь себя и начали моделировать свои внутренние диалоги. Это превратило их внутреннюю речь из терроризирующего факта в нечто полезное.
Мета-модель — вещь действительно упрощенная, но именно она служит основанием всего, что мы делаем. Без нее, и без систематического контроля над ней вы будете работать неряшливо. Различие между теми людьми, которые делают свою работу хорошо, и всеми остальными заключается в наличии контроля за мета-моделью. Она буквально составляет основание всего того, что мы делаем, вы можете быть блестящим остроумным и прекрасно использовать сложнейшие метафоры, но если вы не умеете хорошо собирать информацию, как внешнюю, так и внутреннюю вы не будете знать, что делать. Вопросы мета-модели дают вам нужную информацию немедленно. Она может превратить ваши внутренние диалоги в нечто полезное.
Когда вы говорите с людьми, то они полагают, что все ими воспринятое внутреннее и есть то, что вы сказали. Внутри происходит так много всего, что им некогда осознавать внешнюю форму вашей коммуникации. Вы можете произносить предложения, которые вовсе не имеют смысла, и люди будут отвечать так, как будто то, что вы сказали, имеет смысл. Мне удивительно то, что кто-то заметил, что шизофреники говорят «словесной окрошкой». Я посетил много мест, говоря там словесной окрошкой, а люди отвечали мне так, как будто я говорил на совершеннейшем английском.
Мужчина: Есть ли различия в зависимости от интеллектуального уровня клиентов, так сказать, умственно отсталый гений? Нет… О таких различиях мне ничего не известно. Это даже забавно но подсознание функционирует у всех одинаково, вне зависимости от образования и интеллектуального уровня. 10 — это тоже функция тех самых структур, о которых мы все время говорим.
Женщина: Когда вы предлагаете человеку пережить те ощущения, которые его беспокоят и наблюдаете за ним, осознаете ли вы, через какой процесс они проходят? Да, в специфическом смысле слова «осознание». Сегодня здесь на семинаре я не сделал ничего такого, что я осознавал бы в нормальном, рефлексивном смысле слова «осознание», в смысле отдавания себе отчета в том, что же я сейчас делаю. Я осознаю, что я делаю или говорю только в тот момент, когда я слышу себя или уже делаю что-то. Это важно. Я действительно убежден в том, что коммуникация лицом к лицу с другим человеком, не говоря уже о группе людей, слишком сложна для того, чтобы производить ее осознанно. Вы не можете делать это осознанно. А если вы все-таки делаете, то нарушаете естественный поток коммуникации.
Есть ли среди вас музыканты? ОК. Кто из вас делает это сознательно?.. . Конечно, никто. Вы осознаете результат, слышите звуки, которые производите, но не процесс создания этих звуков. Что же произойдет, если вы в середине пьесы вдруг осознаете, что вы делаете? Бум? Вы завалите выступление. Но чтобы НАУЧИТЬСЯ играть ту же самую пьесу, на некоторых этапах вы должны воспользоваться своим сознанием.
Общаясь здесь с вами, я осознаю происходящее в том смысле, что реагирую непосредственно. Но рефлексивно я не осознаю, что я делаю.
Если бы я осознавал это, я бы делал другую работу.
Представьте себе, что в понедельник утром вы возвращаетесь в свой кабинет и новый клиент говорит вам: «У меня фобия жевательной резинки». И в вашей голове возникает голос, который говорит: «О, это прекрасный случай для меня попробовать что-то новое». Затем вы смотрите вверх и спрашиваете клиента: «Так, и когда же вы в последний раз испытали интенсивную фобическую реакцию? « Клиент начинает реагировать различными движениями глаз. И если вы будете при этом представлять себе доску этой аудитории, на которой нарисована схема движения глаз и повторять про себя все то, что от нас здесь услышали, и испытывать чувства на предмет того, удастся ли вам применить что-то новое или нет, то вы не получите никакой сенсорной информации, которая бы послужила вам базой для выбора действия. В этом смысле рефлексивное осознание в процессе коммуникации отнюдь не полезно. Если вы, проведя терапию, что-то говорите себе, представляете картины или испытываете чувства, то, вероятнее всего, вы кончите тем, что будете проводить терапию, на себе самом. Я думаю, что, в основном, это и происходит.
Очень часто терапевты проводят терапию но с другим человеком, сидящем у него в кабинете, а с самим собой. И многие клиенты, которые при этом меняются метафорически.
Многие терапевты получают специализацию, но в ходе учебы они не узнают ничего, что было бы им полезно для будущей работы. Они изучают статистику: «3, 5% клиентов являются… « Но очень редко к вам в кабинет являются сотня пациентов, с тремя из которых вы начинаете работать. Существуют также практические занятия по психотерапии. Но их проводят люди, которые умеют очень хорошо проводить терапию, но совершенно не знают ничего о том, как же они это делают.